Происходящие в последнее время климатические изменения, рост природных и техногенных катастроф, засухи, штормы, наводнения вынуждают по-новому рассматривать взаимоотношения между человеком и природной средой. Существующие в нашей стране методы управления природопользованием основаны на ресурсном подходе, ориентированном исключительно на монетарные цели и не учитывающем множество других экосистемных услуг и климатических изменений.

Между тем устойчивое повышение температуры воздуха может привести к видовому изменению состава лесов, появлению новых вредителей и болезней, ранее не характерных для отдельных северных территорий.

Ресурсно-ориентированная экономика является основой не только для частного лесного бизнеса, она стала частью государственной политики в области лесопользования и ведения лесного хозяйства. Так, например, целью недавно принятой лесной политики в экономической сфере является «увеличение внутреннего валового продукта на основе рыночного спроса».

При подобном подходе может сложиться парадоксальная ситуация, когда будет происходить рост внутреннего валового продукта на фоне деградации природных комплексов, в том числе и лесов. На поверхности причинно-следственная связь между деятельностью человека и окружающей природной средой.

Под новым углом зрения

Термин «расчетная лесосека» применяется в лесном хозяйстве не одно столетие. Его содержание не изменилось, а экономико-политическое значение по сей день остается довольно весомым. На сегодня это единственный научно обоснованный кубатурный ориентир при заготовке древесины. Никакого альтернативного экопоказателя не существует.

Расчетная лесосека – не только статистический, количественный показатель общего потенциала древесных насаждений. Это – целевой ориентир экстенсивного пути развития практики освоения лесов.

Возникает вопрос, стоит ли отечественному лесному хозяйству и далее применять термин «расчетная лесосека» в его современном содержании и абсолютном значении в связи с новыми вызовами времени?

Как мне кажется, пришло время определиться с парадигмой нашего мышления: или мы остаемся на позициях ресурсной, экстенсивной модели лесной политики с ограниченным направлением использования древесины, или начинаем переход к интенсивной эколого-ресурсной модели, применяя все инструменты лесной политики по комплексному использованию лесного потенциала с оценкой всех экосистемных лесных полезностей. 

Необходимо понимать, что переход к определению расчетной лесосеки с учетом экономической доступности лесов и их деления по целевому назначению еще не гарантирует перехода к эколого-ресурсной модели. Он не ведет к интенсификации лесопользования, а лишь говорит о потенциальном чистом доходе у лесного бизнеса (доход от реализации конечной древесной продукции за минусом всех расходов по ее заготовке, переработке, затрат на ведение лесного хозяйства, уплаты налогов, сборов).

Однако качество окружающей среды и сохранение жизни на планете зависит, в бoльшей степени, как раз от экосистемных, «невесомых» услуг леса, которые не поступают на рынок и не являются предметом купли-продажи.

Экосистемный подход не является чем-то новым для отечественного лесного хозяйства. Российские лесоводы всегда рассматривали лес как многофункциональную живую систему. Достаточно вспомнить труды по лесоводству, начиная с XVIII века по наше время. А.А. Нартов, А.Т. Болотов, Е.Ф. Забловский, М.К. Турский, Г.Ф. Морозов, М.Е. Ткаченко, В.Н. Сукачев, Н.А. Моисеев – этот список можно без труда расширить. Лесоводы России внесли в теорию лесного хозяйства представление о лесе как о биогеоценозе, лесной экосистеме, непрерывно-продуцирующем лесе. У нас есть отечественные знания, но мало опыта по их пропаганде и внедрению в практику.

Что же такое экосистемные услуги леса? К ним можно отнести: ресурсно-обеспечивающие услуги (древесина, побочное лесопользование, второстепенные лесные материалы ), регулирующие услуги (регулирование климата, качества воздуха, воды, хранилища углерода), культурные услуги (духовные и религиозные ценности, рекреация и туризм, эстетические ценности), поддерживающие услуги (почвообразование, уровень подземных вод, круговорот питательных веществ, поддержание местообитания и видового разнообразия животных и растений, закрепление и облесение песков, противоэрозионные, полезащитные).

Во всех четырех экосистемных услугах основным экообразующим элементом выступают леса. С эколого-экономической точки зрения, их можно рассматривать как предмет и продукт труда человека (ресурсно-обеспечивающая услуга) и средство производства (регулирующие, поддерживающие и культурные услуги).

Если рассмотреть экосистемные услуги с точки зрения целевых показателей по практическому государственному управлению лесами, то не все услуги могут стать предметом лесного планирования, так как некоторые из них не могут быть точно измеримы и оценены. Экосистемное планирование в лесном хозяйстве – это функция устойчивого управления лесами, которые рассматриваются в единстве с биологической природой человека.

Глобальные эффекты, локальные затраты

Экосистемные услуги лесов не признают государственных границ и потребляются далеко за пределами мест их образования.

С экономической точки зрения, парадокс заключается в том, что все признают важность экосистемных услуг и потребляют их. Однако затраты по сохранению экосистем как носителей и продуцентов экосистемных услуг ложатся на плечи отдельных стран, регионов или даже ведомств, например, Рослесхоза. При этом система финансирования лесного хозяйства не предусматривает ни централизованных, ни децентрализованных финансовых средств на экосистемные услуги.

В нашем случае ситуация усугубляется по причине так называемого остаточного финансирования лесного хозяйства, когда финансовые средства в первую очередь получают приоритетные для государства бюджетные виды деятельности (оборона, безопасность, здравоохранение) и в последнюю очередь – лесное хозяйство. Ресурсно-ориентированный подход «оставляет за бортом» большинство экосистемных услуг лесного хозяйства, разрывает функциональные связи живых организмов, образующих лесную экосистему.

Качество окружающей среды не является предметом "купли-продажи".

Учитывая периодические кризисные явления в мировой экономике, вряд ли можно рассчитывать на появление долговременных источников финансирования экосистемных услуг, не поступающих на рынок и не являющихся предметом купли-продажи.

Трудности перехода

Прежде всего, необходимо осознать тезис: «растущие деревья для человека важнее древесины из них». Он справедлив за исключением разве что плантационного лесовыращивания. Фактически речь идет об изменении парадигмы мышления, сводящей, в конечном итоге, все экосистемные услуги к стоимостной оценке. Но сделать это на практике крайне непросто.

Российское законодательство ориентировано на ресурсно-обеспечивающие виды использования лесов, за исключением рекреационной и религиозной деятельности. У нас отсутствует точная информация об экосистемных ресурсах леса, нет достоверных методик их стоимостной оценки. Кроме того, существующее юридическое понятие леса выхолостило его лесоводственно-экологическое содержание. Прежний Лесной кодекс РФ (1997) был последним федеральным лесным законом, который отвечал принципу преемственности и более соответствовал экосистемному подходу.

Это о том, что мешает. 

Но существуют объективные моменты, которые могут помочь нам переосмыслить роль и значение лесов. Любая система обладает рядом важных признаков. Это – самоорганизация, саморегулирование, саморазвитие, равновесие. Именно они способны сгладить однобокое рассмотрение леса как поставщика древесных ресурсов. Лес – воспроизводимый ресурс, а значит, и воспроизводимая экологическая система.

Форма и содержание

Лесное планирование – это всегда планирование во времени и в пространстве, подчиненное определенной логике. Существующее лесное планирование охватывает экономическую, экологическую и социальную сферы деятельности, но акцентирует внимание на монетарном, ресурсном подходе.

По форме логика существующего лесного планирования отвечает запросам экосистемного планирования, но отличается по содержанию. В 2017 году заканчивается срок действия существующей системы планирования и появляется шанс на деле учесть требования экосистемного подхода в лесном планировании.

С чего же следует начать? С моей точки зрения, акцент необходимо сделать на экологическом воспитании молодежи с целью изменения парадигмы мышления. В федеральные образовательные стандарты лесных вузов следует ввести такие дисциплины, как лесная политика, экономика природопользования.

Объектом лесного планирования должен стать лес как угодье со всеми его многочисленными полезностями. Необходимо менять и Лесной кодекс, так как законодательный «отрыв» леса от земли не позволит в дальнейшем говорить об экосистемном подходе. Лес – это экосистема, поэтому первым практическим шагом на пути к экосистемному планированию является законодательное определение леса как экосистемы – единство земли, лесной растительности, животного мира и других компонентов окружающей природной среды, имеющей важное экологическое, экономическое и социальное значение.

Вместе с тем надо заметить, что экосистемный подход к лесному планированию выходит за рамки лесного права и оказывается в системе экологического права. В качестве метода планирования должно быть выбрано лесное адаптивное планирование с учетом региональных условий и особенностей (экологических, экономических и социальных).

Практическая схема реализации экосистемного подхода заключается в соединении критериев и индикаторов устойчивого управления лесами с системой лесного планирования. Но для этого нужно изменить систему лесной таксации и лесоустройства, государственной инвентаризации лесов, государственного реестра лесов, которые отображают экосистемное разнообразие лесов страны на локальном и региональном уровнях только в общих чертах.